Джемма попросила Дэйва измерить пульс и давление девушки, надела на нее оксиметр и распределила датчики электрокардиографа, после чего снова осмотрела пациентку. Дыхание было явно чем-то затруднено, поэтому Малкольм остановил машину, Дэйв зафиксировал неподвижное положение шеи девушки, и Джемма расстегнула шейный воротник и провела интубацию. В машине не было дыхательных аппаратов, поэтому им пришлось проводить ручную вентиляцию легких.
Когда пациентку доставили в клинику, Джемма смогла лучше оценить уровень повреждений. Давление начало падать после вентиляции легких, но не было видимой потери крови. Джемма разорвала футболку и белье девушки и обнаружила повреждение левой груди и гематому. Костный и подкожный хруст указывал на место повреждения. Джемма взяла стетоскоп, и оказалось, что слева воздух не проходит вообще, при постукивании это становилось ясно слышно. Трахея сместилась вправо, а шейные вены набухли, что говорило о попавшем в вены воздухе слева. Джемма прошла курс по неотложному жизнеобеспечению, прежде чем приехать в маленький городок: нераспознанный вовремя пневмоторакс был частой причиной смерти при различных катастрофах.
Джемма ввела катетер над левой грудью, и воздух со свистом вышел. Она попросила Дэйва помочь ей, пока она вставляла дренажную трубку, и все время с ним разговаривала, зная, что он не очень уверен в себе. В такие моменты она думала о хорошо оборудованных машинах и опытных парамедиках, с которыми она работала в клинике в Мельбурне. Они настолько хорошо справлялись с любой ситуацией, что к моменту, когда пациент поступал в отделение реанимации, он уже был стабилизирован.
Здесь с минимумом оборудования и волонтерами Джемма ощущала себя одной-единственной на всю малонаселенную местность. Пациенты выживали или умирали в зависимости от ее диагноза. Она имела дело с живыми людьми, и в ее руках было их будущее. Будущее людей, которые любили, семей, которые разрушались из-за потери ребенка, родителей, любимых. Джемма сама ощутила это, когда ее мать сбила машина. Еще мгновение назад любимый человек был жив, а теперь он уже мертв. Навсегда.
Она встретила взгляд Марка:
– Вы очень помогли нам. Наверняка работали с дорожными происшествиями.
– Да. Повидал много того, чего не хотелось бы видеть.
– Знаю это ощущение, – сказала Джемма и обратилась к Дэйву: – Пульс, давление?
– Пульс сто тридцать, давление девяносто на шестьдесят.
Пациентка начала реагировать на боль, и Джемма обнаружила боли в левой верхней части брюшной полости.
– Что вы думаете? – спросил Марк.
– Сложно точно сказать, однако мне кажется, что у нее разрыв селезенки. Но у нас нет никакого сканирующего оборудования.
– И что теперь?
– Я проведу повторный осмотр, чтобы исключить остальные повреждения, – ответила Джемма. – А затем она отправится в Рому. У них есть отделение общей хирургии и ультразвук. Если у пациентки разрыв селезенки, она истечет кровью без лапаротомии прежде, чем они доберутся до Брисбена. Когда они остановят кровотечение, она отправится в Брисбен на нейрохирургическую диагностику.
Джемма передала клиническую характеристику Артуру Роджерсу, хирургу в Роме. Пациентке вновь надели фиксирующий воротник, затем ее уложили на носилки и перенесли в машину скорой помощи под наблюдением Джеммы. Малкольм жаловался на усталость, а Дэйв намекал, что не рад поездке в Рому.
– А если я поведу «скорую», а вы поедете вместе с доктором Кендал? Констебль Грант все еще на месте аварии с офицерами из Миннигары.
– Все в порядке, – заверила волонтеров Джемма. – Это новый сержант. Он умеет водить машину.
– Да, мы слышали о нем от Кертиса, – ответил Малкольм, обменявшись взглядами с Дэйвом.
Джемма тут же забралась в «скорую» и устроилась рядом с пациенткой и Дэйвом. По радиосвязи она сообщила новую информацию в клинику в Роме. Она так же смогла сообщить имя девушки, так как Марк нашел в машине ее сумочку и водительские права. Джемма поразилась его манере работы. Он помогал, где только мог, но, как настоящий полицейский, проверил, чтобы дорога была расчищена от осколков и все надели флюоресцирующие жилеты на случай, если из-за угла вылетит машина. Он переложил обязанности на Рэя, но не полностью. И сейчас он вел автомобиль скорой помощи с той уверенностью, которой так не хватало в волонтерах. Поездка обычно занимала пару часов, но, взглянув на мелькнувший дорожный знак, Джемма поняла, что они окажутся на месте через тридцать – сорок минут.
Когда пациентку доставили в Рому, Дэйв выразил желание остаться у своей дочери, которая жила в нескольких кварталах от центра. Джемма не сомневалась – дело в не в том, что ему некомфортно с Марком, а в его желании свести их с Марком. По взглядам, которыми обменивались Малкольм и Дэйв, можно было заподозрить, что они что-то затеяли. Джемма укоризненно посмотрела на Дэйва, но тот избегал ее взгляда. И только когда он садился в машину своей дочери, Джемма увидела, что он слегка смущен.
Марк повернулся к ней:
– Я что-то не то сказал?
– Думаю, дело во мне, – ответила Джемма, закатив глаза. Лучше сразу выложить всю правду. – Как только я прибыла в Джингили-Крик, местные решили, что обязаны найти мне мужа. Для них это очевидное безобразие, что мне двадцать девять, а я до сих пор одна.
– То есть я оказался очередным кандидатом? – удивленно глядя на нее, спросил Марк, открывая перед ней дверцу.
Джемма отвела взгляд и забралась в машину. Она дождалась, пока он сядет за руль, и сказала:
– Послушайте, если вы не будете обращать внимание на это, то они скоро все поймут. Это смущает, я знаю, но они желают нам только добра.